Сын несущего расходы [= Сын волынщика; Один из несущих расходы] - Генри Каттнер

— Мун, ты делаешь вид, что плохо разбираешься в Болди, — тихо сказал Букхалтер. — Но не забывай, с кем ты говоришь. Этель разгуливает по округе, читая мысли ничуть не больше, чем это делаю я. Последствия были бы роковыми и для нас, и для других Болди.

— Кроме безволосых. Которые не желают носить парики. Они…

— Они кретины, а все Болди должны страдать из-за их маразма! Итак, пункт первый: Этель не читала мыслей миссис Рейли. Пункт второй: она не болтает.

— Миссис Рейли — истеричка, — буркнул Мун. — Когда о скандале заговорили, она тут же нашла козла отпущения в образе Этель. Скорей всего, она сама и разболтала семейные тайны и ужасно боится мужа.

— Я не приму вызов Рейли, — упрямо сказал Букхалтер.

— Примешь.

— Не приму. Я знаю, что я убью Рейли, и ничто в мире не заставит меня согласиться на дуэль. Если Болди чего-то и бояться, то это общественного мнения. Но, кажется, я знаю выход из создавшегося положения.

Мун отпил кофе.

— Ты хочешь…

— Нет. И давай переменим тему. Как ты считаешь, не следует ли мне отослать Эла в особую школу?

— А что с парнишкой?

— Он превращается в юного тирана. Его Учитель говорил со мной утром. И разговор был не из приятных.

Эл странно говорит и странно ведет себя. Он позволяет себе мерзкие выходки по отношению к друзьям, если они вообще у него остались…

— Все дети жестоки, — констатировал Мун.

— Эл не жесток. Дети вообще-то не знают понятия «жестокость», как и звери. Но из Эла может получиться Болди, не носящий парика.

Букхалтер промолчал о возможности паранойи.

— Эд, может быть, он набрался этих вещей в школе… Или дома. Или… Куда он ходит?

— Никуда. У парня нормальное окружение.

— Я думаю, — медленно проговорил Мун, — у Болди есть интересные возможности в области педагогики. Мысленные отчеты, а?..

— Есть. Но я не хочу их. Мы не просили превращать нас в телепатов, и мой личный мир — это мой личный мир. Легко отвечать на общие вопросы, но когда дело касается конкретного человека… Здесь нечто худшее: необходимость постоянного контроля, приспосабливающего тебя к жизни.

— Тебе жаль себя, Эд? — Мун чувствовал себя явно не в своей тарелке.

— Да, док. Но я справлюсь.

— Мы справимся. Оба.

Увы, Букхалтер не ожидал от доктора особой помощи. Мун слишком отличался от среднего человека, чтобы понять отличие Болди от себя самого.

Ситуация усложнилась еще одним обстоятельством: Букхалтер должен был найти решение проблемы до встречи с Этель. Иначе она с легкостью обнаружит барьер перед скрытым. Совершенный брак, полное понимание на подсознательном уровне, но иногда оно создавало дополнительные трудности.

— Как насчет «Психоистории»? — спустя минуту спросил Мун.

— Лучше. Я нашел к Кейли новый подход. Он доверяет мне, когда слышит рассказы о Болди. И обо мне лично. Его доверие даст нам возможность подготовить для Олфилда первые главы.

— Хорошо. Он должен понимать наши трудности.

— Я пошел, — встал Букхалтер. — Увидимся.

— Насчет Рейли…

— Оставь это, — попросил Букхалтер, ощупывая рукоять кинжала на поясе. Дуэль не для Болди, но… Он отправился по адресу, указанному в вызове.

…Мысль — приветствие, образ, тень слов… Букхалтер кивнул Сэму Шейни, Болди из Нью-Орлеана, носившему огненно-рыжий парик. Заговорить им попросту не пришло в голову. Зато пришло нечто другое.

«Личный вопрос о психической, моральной и физической приспособленности к окружающим. Не слишком срочное. А у тебя, Эд?»

«Тень беды».

«Участие и искреннее желание помочь».

Связь между Болди. Беседа.

«Куда бы мы ни пошли, — подумал Букхалтер, — всюду будут одни и те же подозрения. Мы — уроды».

«И здесь, в Модок Тауне, больше, чем где-либо еще, — подумал Сэм. — Здесь нас много, и люди от ежедневного общения становятся более подозрительными».

«Мальчик…»

«У меня то же самое. Обе дочки».

«Обычное неподчинение? Или…»

«Не знаю. У многих наших осложнения с детьми».

«Вторичная характеристика мутаций? Потребность второго поколения?..»

«Сомнительно.»

Шейни мысленно нахмурился, затеняя свою концепцию туманом неопределенности.

«Обдумаем попозже. А сейчас нужно идти.»

Букхалтер вздохнул и пошел через парк, сокращая себе дорогу.

Рейли не оказалось дома. Букхалтер бросил взгляд на часы и направился к школе. Было время перемены. Он увидел Эла, лежащего под деревом, и его сверстников, игравших в веселую игру с остроумным названием «Взрыв».

Букхалтер бросил свои мысли вперед.

«Зеленый Человек достиг вершины горы. Волосатые гномы старались изо всех сил, но Зеленый Человек сумел избежать их подлых ловушек. Скалы наклонялись все…»

«Эл!»

«…ниже. Гномы готовились…»

«Эл!»

Букхалтер послал мысли вместе со словами. Такой прием, учитывая беззащитность ребенка перед двойным вторжением, применялся крайне редко.

— Хэлло, папа, — ответил совершенно спокойный Эл. — В чем дело?

— Сообщение от твоего учителя.

— Я ничего не делал.

— Допустим. А зачем ты забиваешь голову всякими нелепостями?

— Я не забиваю.

— Допустим. Как ты считаешь, Болди лучше или хуже, чем не-Болди?

Это был сильный ход. Эл тревожно шевельнулся и промолчал.

— Что же, — сказал Букхалтер, — ответ может иметь оба значения. И да, и нет. Болди могут общаться мысленно, но они живут в мире, обитатели которого на это не способны.

— Ну и дураки, — заметил Эл.

— Эти дураки приспособились к своему миру лучше тебя, умного. По-твоему, лягушки лучше рыб, так как они амфибии?

Букхалтер замолчал и перевел сказанное на язык мыслей.

— Хорошо, я понял.

— Мне кажется, — медленно протянул Букхалтер, — тебе необходим хороший ремень. В моих руках. О чем ты сейчас думаешь?

Эл попытался поставить барьер. Букхалтер перемахнул его и остановился. Во взгляде сына не было ничего человеческого. Рыбий взгляд. Скользкий и слизистый.

— Если ты настолько эгоист, — сказал Букхалтер, — то тебе следует взглянуть на дело с другой стороны. Как ты считаешь, почему Болди не заняли в этом мире ключевых позиций?

— Это и младенцу понятно, — выпалил Эл, — они боятся.

— Кого?

— Не-Болди…

В картине его мыслей присутствовало что-то, смутно знакомое для Букхалтера.

— То есть, если бы мы заняли ведущие позиции, используя свои телепатические возможности, не-Болди испытывали бы к нам страшную зависть. Если бы Болди изобрели прекрасную машину, многие сказали бы, что идея была украдена из головы не-Болди?

— Да, папа.

Это согласие ни о чем не говорило. Эд Букхалтер вздохнул и заметил на ближайшем холме одну из девочек Шейни. Она сидела одна. Неподвижно. На фоне восточных снежных вершин, неровными штрихами прочеркивающих небо.

— Эл, — сказал Букхалтер, — выбирай ношу себе по силам. Наш мир не так плох, и люди, живущие в нем, — милые люди. В целом. Существует закон среднего человека, и нам не стоит стремиться к большему могуществу и силе, потому что это вызовет войну. Никто из нас не беден. Мы имеем работу, мы ее делаем, мы разумно счастливы. У нас есть колоссальные преимущества, например, в браке. Ты понимаешь меня?

Психическая интимность не менее важна, чем физическая. Но то, что делает тебя Болди, отнюдь не делает тебя Богом. И я хочу, чтобы ты это знал. К сожалению, ты слишком цепляешься за свои концепции, иначе я бы просто мог изъять твои эгоистические убеждения. Как бы это ни было неприятно тебе. И мне.

Букхалтер-младший сглотнул и торопливо проговорил:

— Мне очень жалко. Я больше не буду.

— И держи волосы при себе, не снимай парика в классе.

— Хорошо, но… Многие не носят парика. Например, мистер Беннинг…

— Если ты хорошенько подумаешь, то не найдешь в таком поведении особых достоинств.

— Он делает неплохие деньги…

— В универмаге мистера Беннинга их делают все. Но люди стараются лишний раз не заходить в его универмаг. Именно это я и имел в виду, говоря о достоинствах. Да, есть Болди, подобные Беннингу, но спроси его, Эл, счастлив ли он? Я задавал такой вопрос многим упрямым Болди и получал ответ. Улавливаешь?

— Да, папа.

«Да, папа…» Эл казался покорным, но что с того? Букхалтер взволнованно кивнул и отошел. Идя мимо застывшей дочки Шейни, он уловил обрывок ее мысли:

«На уступе Зеркальной горы, сбрасывая камни на волосатых гномов, показался…»

Эд мысленно отпрянул. Попытка прикосновения к чувствительному разуму была рефлекторна, в общении со взрослыми Болди это было равносильно приподнятой шляпе. Собеседник отвечал или ставил барьер.

Но с детьми такой прием был в высшей степени нечестен.

С юга появился ковтер — грузовой корабль, везущий мороженые продукты из Южной Америки. Букхалтер вспомнил: надо купить аргентинского мяса. Он хотел испробовать новый рецепт — мясо на шампурах, в особом соусе.